Танцевально-двигательная терапия (ТДТ) как опыт танцора и как инструмент тренера бального танца — Климова А.

Танцевально-двигательная терапия (ТДТ) как опыт танцора и как инструмент тренера бального танца

КЛИМОВА АННА Портланд, Орегон, США

Дипломы социолога, балетмейстера, методиста народного творчества, преподавалеля бальных танцев.

Сейчас работаю как координатор и преподаватель программ «Развивающий танец для детей», «Уроки бального танца в школе», «Социальный бальный танец», «Конкурсный танец».

Возраст учеников от 6 до 92 лет.

Темы: «Танец как повседневное движение», «Контакт-доверие», «Мужественность-женственность», «Ведение-подчинение», «Аутентичное движение и танец», «Танцевальные инсайты», «Какого цвета мой танец», «Целеполагание», «Анализ, рефлексия, телесный контроль и релаксация», «Себя-слушание, себя-двигание».

kli-aniya2@yandex.ru, Сайт

Я бы хотела предложить к обсуждению тезисы, каждый из которых так или иначе связан с ТДТ. Буду признательна любым любопытствам и комментариям.

До опыта ТДТ

Мои родители старались преподнести физическую нагрузку как необходимое занятие в жизни аналогично чистке зубов, а я была послушным ребенком. Структурированное движение пришло в мою жизнь в 6-ти летнем возрасте в виде фигурного катания и хореографии. В 9-10 лет я познакомилась с художественной гимнастикой. В 12 лет бальные танцы перевернули мою жизнь: новые друзья, разнообразные движения и музыка, первая любовь, успехи на конкурсах. В результате, я подтянулась в школе, научилась организовывать время, и правильно питаться, — все это ради танцев. Моя первая любовь с партнером привнесла нежность и мягкость в наш танец, а танец, в свою очередь, дал возможность выразить мои чувтва напрямую (касания, взгляды, специфика движений). Мы были королями Румбы, так как не играли в любовь, а любили. В Джайве играли в догонялки, а в Ча-ча-ча изображали первое знакомство. Вальс, танго, фокстрот и квикстеп приносили удовольствие физического касания, а текучесть движения — ощущение полета/инсайта.

Позже я окунулась в мир модерна и джаза, через три года меня захватил огонь Фламенко. Открыв себя заново, я впервые услышала музыку своего тела. Все это время я преподавала бальные танцы, привнося опыт новых хореографий в свою программу. Самым ценным личностным преобретением оказалась танце-двигательная терапия, опыт которой я получила в программе Ирины Бирюковой.

Во время участия в программе по ТДТ

На сессиях по ТДТ я обнаружила, что просто напичкана движенческими структурами как фаршированная утка, не имея к ним личного отношения. Мне было тяжело пробиться к своим телесным ощущениям, реальным эмоциям, услышать и понять свое тело. Через личностную работу востановились смысловые цепочки. Танце-терапия впервые дала мозможность вытанцевать горе, обнаружить массу незнакомых до сих пор связей в теле, например, возможность диалога между частями тела, расширить язык танца. Я научилась слушать свое тело и позволять ему вести, проявлять недовольства и желания. Несмотря на свое разнообразие, в сравнении с балетом, бальная хореография все же структурированна в образном воплощении. «Танец Горя» или «Танец расслабления» были мне недоступены, зато я с успехом могла выразить гнев, любовь, страсть, агрессию и радость в бальных танцах. Однако, занятия бальными танцами приучили меня игнорировать свое тело, боль, усталость, нежелание двигаться в заданной структуре. Слово ДОЛЖНО стало девизом. Занимаясь танце-терапией я научилась чувствовать приближение усталости тела или его болезни. Я называю это «посланиями тела» (см. Климова А.С. «Означивание танца: Триптих Жан-Люка Нанси», фил. сборник «Аспекты» МГУ, Сент. 2006).

Танце-терапия научила уважать другие тела, понимать важность их присутствия, присутствия других телесных философий, осознавать перенос и присоединение, а отзеркаливание принесло способность «чувствать других в себе и себя в других».

Эффективность использования элементов ТДТ

Далее я расскажу о тех методах танце-терапии, которые я использую в своей педагогической работе.

Когда на мои уроки приходят дети 6-9 лет, они приносят целую корзину родительских ожиданий, собственных «хочу/нехочу», и неосознанных порывов. Я начинаю с креативного танца, наблюдая как раскрываются их миры, как они визуально знакомятся друг с другом, взаимообогащая танец, впитывая как губки новые двигательные паттерны. Детские образные танцы (такие как «Танец Маленьких Утят», «Слоненок», «Тик-так», «Папуасы») активизируют детское воображение и налаживают смысловые связи с собственными двигательными патернами. Темп танца Полька приносит в группу звуки веселья, улыбки на лица и желание детей совместно двигаться. Быстрый темп открывает энергию тел. Некоторые дети боятся сделать первый подскок, «не хотят отрываться от земли», но группа поддерживает своей жизнерадостью и уносит в танец. Я использую метод «Творческого задания», например, придумать свой танец на 4 или 8 счетов под любимую музыку. Это приносит навыки структурной импровизации. Вскоре они сами начинают рассказывать истории через собственный танец, формируя свой словарь движений. Такой словарь представляет собой мозаику танцевально-структурированных движений. Танец Вальс я называю «танцем Принцев и Принцесс». Мы вместе рисуем картину бала: зажженные свечи, прекрасных дам в бальных платьях и кавалеров в смокингах и цилиндрах. Принцессы одевают короны, а принцы ведут и поддерживают дам. Это первый опыт танца вдвоем с акцентом на межполовые различия. Обычно такой урок приносит чувство собственного достоинства, осознание своей уникальной роли в паре, желание партнерства. После первого вальсового урока группа меняется на глазах, превращаясь из танцующих детей в танцующих мальчиков и девочек. В группе, которая позитивно прожила момент «вальсовой» адаптации не бывает недостатка в партнерах. Также приносит очень интересные результаты задание «Нарисуй любимый танец». Анализ рисунков вместе с психологом дает обширную информацию о группе, показывая степень вовлеченности ребенка в процесс и его идентификации с группой.

В их 10-12 лет я чувствую, что им интересен более полный вербальный отклик и исследование себя, я добавляю элементы «аутентичного движения». Такой формат занятий помогает мне, как преподавателю, постепенно предлагать бальные (структурированные) паттерны, а им выбирать наиболее комфортные для их тел движения. Ученики вплетают удавшееся новое в канву с собственными двигательными паттернами. Так я могу понять их готовность к тому или иному танцевальному словарю. Они, в свою очередь, налаживают телесные связи, развивают способность рефлексии и распознавания своих реакций. Танцевальный репертуар становятся более молодежными, требовательным (Hip Hop, Street Dance, Cha-cha, Rumba Foxtrot, Tango).

Действительная терапевтическая работа педагога начинается на уровне обучения конкурсных танцоров. Элементы танце-терапии становятся жизненно необходимыми по причине интенсивного развития телесного/двигательного опыта танцора и резкого торможения процессов осознания и рефлесии его психоэмоциональных реакций. Тело обезличивается, чувственная восприимчивость притупляется, становясь носителем танцевальных техник, инструментом хореографа (см. Климова А.С. «Означивание танца: Триптих Жан-Люка Нанси», фил. сборник «Аспекты» МГУ, Сент. 2006). Но эта уже тема «Танце-терапия в танцевальном спорте».

Неожиданные повороты работы в США

Работая в США я проводила опрос в группах, выясняя причины посещений уроков социального бального танца. За всеобщим «To Have Fun» (повеселиться) выяснилось, что среди семейных пар это: желание провести время вместе как пара, поиск или восстановление мужчина-женщина связей, совместная физическая активность; среди танцующих неженатых мужчин/женщин популярно желание дарить радость танца другим, возможность встретить друга, показать себя. Среди танцоров пенсионного возраста превалирует желание короткого (2 часа) общения совмещенного с физической нагрузкой, также нередко желание найти активного товарища по походам в горы и езде на велосипеде. Один мой студент высказал мысль, что танец – это наркотик приносящий чувство эйфории и вызывающий привыкание.

В работе со школьниками 10-12 лет я наткнулась на два интересных факта:

1. На разъяснение и усвоение музыкального размера 3х4, 2х4, а также чередование быстрых и медленных шагов я трачу 1-2 урока, тогда как в России на это уходило от 5 уроков и больше. Объяснением тому, с моей точки зрения, служат различия в музыкальных культурах двух стран. Популярность блюзовой, джазовой и кантри музыки в США оказывает влияние на развитие музыкального вкуса у детей. С самого детства они двигаются в ритмах вальса и польки, слушая кантри музыку. Ритмы фокстрота, свинга и самбы приходят из джаза и блюзовых мелодий. Таким образом, бальные танцы становятся визуальным и двигательным воплощением личных пристрастей танцоров.

2. Я впервые столкнулась с подростковым мифом о так называемых «кудис». Дети боятся браться за руки и касаться друг друга, тогда как все было в порядке еще год назад, в их 9 лет(*).

Уроки бальных танцев стали настоящим испытанием для учителей (классный руководитель присутствует на уроке танцев) и детей. На первом уроке дети отказались касаться друг друга. В каждом из 15 классов я наблюдала агрессивное поведение, натягивание рукавов на пальцы рук, и слезы на глазах. Казалось, парные танцы закончены и пора переходить к сольному танцеванию, опыт танце-терапии пришелся как нельзя кстати. На следующем уроке мы танцевали последовательности: «Танец друзей (вальс правой и левой рук)», «Танец Меренге и себя-касание», «Танец «Свинг в кругу друзей». По их названиям можно увидеть соединение бальной тематики с телесной работой. После такого урока около 90% детей встали в пары и позитивно восприняли смену партнеров в танце, некоторые высказали сожаление о пренебрежении выказанном ранее.

В заключение хочу сказать, что это лишь открытие дискуссии на поднятые темы. Я с большим удовольствие продолжу переписку как в рамках конференции так и за ними. Спасибо организаторам, особенно Елене Чудиной за приглашение.

(*)…Миф о «кудис» передается из уст в уста от подростка к подростку, начиная с 10 летнего возраста. По представлению детей, «Кудис» – это невидимые маленькие жучки/микробы, которые бываю двух видов: мальчишечьи и девчачьи. По легенде, если мальчик и девочка дотрагиваются друг до друга, то они заражаются чужими «кудис» и преобретают свойства противоположного пола, чаще негативные. Например, мальчишки начинают жеманничать, а девчонки грубить и зазнаваться. Такое объяснение я получила от учеников. Учителя объясняют это началом гормонального развития: изменение запахов и форм тела. Мне очень понравилась реакция моей 70-летней тети на мой рассказ о «кудис»: «Слава богу еще есть истории, которые держат детей на расстоянии друг от друга, и девочки не беременны в 12 лет». По моему мнению, в социальном отношении миф действительно ограждает детей от нежелательных телесных контактов, учитывая криминогенную обстановку за стенами школы, безусловно он акцентирует межполовые различия и активизирует детское внимание на выборе того или иного типа поведения.